Марину и Владимира в гостях у Михаила Барышникова, эмигрировавшего в США, сфотографировал их общий друг, фото Леонид Лубяницкий. Нью-Йорк, 1976 год
Оригинал взят у
kosarex в Высоцкий о Сталинеhttp://utochka-lj.livejournal.com/2603004.html
Опоясана трауром лент,
Погрузилась в молчанье Москва,
Глубока её скорбь о вожде,
Сердце болью сжимает тоска.
Я иду средь потока людей,
Горе сердце сковало моё,
Я иду, чтоб взглянуть поскорей
На вождя дорогого чело...
Опоясана трауром лент,
Погрузилась в молчанье Москва,
Глубока её скорбь о вожде,
Сердце болью сжимает тоска.
Я иду средь потока людей,
Горе сердце сковало моё,
Я иду, чтоб взглянуть поскорей
На вождя дорогого чело...
Жжёт глаза мои страшный огонь,
И не верю я чёрной беде,
Давит грудь несмолкаемый стон,
Плачет сердце о мудром вожде.
Разливается траурный марш,
Стонут скрипки и стонут сердца,
Я у гроба клянусь не забыть
Дорогого вождя и отца.
Я клянусь: буду в ногу идти
С дружной, крепкой и братской семьёй,
Буду светлое знамя нести,
Что вручил ты нам, Сталин родной.
В эти скорбно-тяжёлые дни
Поклянусь у могилы твоей
Не щадить молодых своих сил
Для великой Отчизны моей.
Имя Сталин в веках будет жить,
Будет реять оно над землёй,
Имя Сталин нам будет светить
Вечным солнцем и вечной звездой
Пастернак, конечно, о Сталине писал мастеровитее и красивше. От нас это потом тщательно скрывали. Тенденция же проста, именно великолепно писавшие о родненьком Сталине (исключение составляют Солженицын, Шаламов и ещё небольшое число лиц) советские граждане и в сталинское время делились на оцененных и недооцененных по их мнению. А потом процветавшие оцененные и недооцененные составили из себя цвет советского диссидентства и с радостью крыли не только Сталина, но и Хрущева, позволившего им рот раскрыть, и Брежнева, при котором они процветали.
В этом особая ущербность советской власти. Она не породила ни одного талантливого человека, который, получив возможность, не пнул бы её. Подозреваю, что нынешняя власть тоже давно опирается на тех людей, которые, кончись эта власть, рванут в первые ряды разоблачителей и даже давку устроят, чтобы реальных критиков раздавить и выйти в первые ряды. Юному Высоцкому оставалось идти проторенным путем.
_______________________________________
С Татьяной Иваненко (четвертая слева). «Якобы страстно влюбленный в Марину новоиспеченный муж в ее отсутствие по-прежнему жил с актрисой Театра на Таганке и Татьяна, уже после того, как Высоцкий себя окольцевал, родила от него дочь»
Федор Раззаков: "Первое, что говорит в пользу нашей версии, - то, что Высоцкого свободно выпускали за границу. Владимир Семенович пробыл за границей, не считая поездки вместе с Театром на Таганке, 676 дней за семь с половиной лет. Почти два года! И это человек с клеймом диссидента! И вдруг «диссидент» лихо разъезжает по заграницам.
И не верю я чёрной беде,
Давит грудь несмолкаемый стон,
Плачет сердце о мудром вожде.
Разливается траурный марш,
Стонут скрипки и стонут сердца,
Я у гроба клянусь не забыть
Дорогого вождя и отца.
Я клянусь: буду в ногу идти
С дружной, крепкой и братской семьёй,
Буду светлое знамя нести,
Что вручил ты нам, Сталин родной.
В эти скорбно-тяжёлые дни
Поклянусь у могилы твоей
Не щадить молодых своих сил
Для великой Отчизны моей.
Имя Сталин в веках будет жить,
Будет реять оно над землёй,
Имя Сталин нам будет светить
Вечным солнцем и вечной звездой
Пастернак, конечно, о Сталине писал мастеровитее и красивше. От нас это потом тщательно скрывали. Тенденция же проста, именно великолепно писавшие о родненьком Сталине (исключение составляют Солженицын, Шаламов и ещё небольшое число лиц) советские граждане и в сталинское время делились на оцененных и недооцененных по их мнению. А потом процветавшие оцененные и недооцененные составили из себя цвет советского диссидентства и с радостью крыли не только Сталина, но и Хрущева, позволившего им рот раскрыть, и Брежнева, при котором они процветали.
В этом особая ущербность советской власти. Она не породила ни одного талантливого человека, который, получив возможность, не пнул бы её. Подозреваю, что нынешняя власть тоже давно опирается на тех людей, которые, кончись эта власть, рванут в первые ряды разоблачителей и даже давку устроят, чтобы реальных критиков раздавить и выйти в первые ряды. Юному Высоцкому оставалось идти проторенным путем.
_______________________________________
С Татьяной Иваненко (четвертая слева). «Якобы страстно влюбленный в Марину новоиспеченный муж в ее отсутствие по-прежнему жил с актрисой Театра на Таганке и Татьяна, уже после того, как Высоцкий себя окольцевал, родила от него дочь»
Федор Раззаков: "Первое, что говорит в пользу нашей версии, - то, что Высоцкого свободно выпускали за границу. Владимир Семенович пробыл за границей, не считая поездки вместе с Театром на Таганке, 676 дней за семь с половиной лет. Почти два года! И это человек с клеймом диссидента! И вдруг «диссидент» лихо разъезжает по заграницам.
Второе: ему прощали то, что он не сдавал государству заработанную валюту. В январе 1979 года Высоцкий сообщил, что едет во Францию, а сам оттуда рванул в Нью-Йорк, где дал девять концертов и заработал 34 тысячи долларов. Но ни цента не отдал. Олимпийский чемпион Третьяк, например, заработал за рубежом на рекламе в 1982 году 50 тысяч долларов. Из них ему оставили 500 долларов, остальные он отдал. Да все, кто выступал за рубежом, все до копейки оставляли стране! А Высоцкого только спросили: «Где деньги?» Он ответил: жене отдал. И все. Через месяц опять поехал за границу.
Третье. Пара Влади и Высоцкий вовсю встречалась за границей с диссидентами. Любой советский гражданин перед выездом заполнял специальную бумагу, что не будет знакомиться с сомнительными личностями. Тесное общение Влади и Высоцкого же в диссидентских заграничных кругах не пресекали, а только приветствовали...
"
Источники: http://www.kp.ru/daily/26410.3/3283773/
и ещё с фото http://bulvar.com.ua/gazeta/archive/s30_66237/8222.html
и сравните
"Товарищ Сталин, Вы - БОЛЬШОЙ учёный!" Исполняет автор. Юз Алешковский . Был бы человек, а статья найдётся (С)
Товарищ Сталин, Вы большой ученый,
В языкознаньи знаете Вы толк,
А я простой советский заключенный,
И мне товарищ — серый брянский волк.
За что сижу, воистину не знаю,
Но прокуроры, видимо, правы.
Сижу я нынче в Туруханском крае,
Где при царе сидели в ссылке Вы.
В чужих грехах мы сходу сознавались,
Этапом шли навстречу злой судьбе.
Мы верили Вам так, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе.
И вот сижу я в Туруханском крае,
Где конвоиры, словно псы, грубы.
Я это все, конечно, понимаю,
Как обостренье классовой борьбы.
То дождь, то снег, то мошкара над нами,
А мы в тайге с утра и до утра.
Вы здесь из искры разводили пламя,
Спасибо Вам, я греюсь у костра.
Вам тяжелей, Вы обо всех на свете
Заботитесь в ночной тоскливый час,
Шагаете в кремлевском кабинете,
Дымите трубкой, не смыкая глаз.
И мы нелегкий крест несем задаром
Морозом дымным и в тоске дождей,
Мы, как деревья, валимся на нары,
Не ведая бессонницы вождей.
Вчера мы хоронили двух марксистов,
Тела одели ярким кумачом.
Один из них был правым уклонистом,
Другой, как оказалось, ни при чем.
Он перед тем, как навсегда скончаться,
Вам завещал последние слова,
Велел в евонном деле разобраться
И тихо вскрикнул: «Сталин — голова!»
Вы снитесь нам, когда в партийной кепке
И в кителе идете на парад.
Мы рубим лес по-сталински, а щепки,
А щепки во все стороны летят.
Живите тыщу лет, товарищ Сталин,
И пусть в тайге придется сдохнуть мне,
Я верю, будет чугуна и стали
На душу населения вполне. 1959
Расшифровка подтекста в Товарищ Сталин, Вы большой учёный …