Правильная реакция - зуб за зуб

ОКО ЗА ОКО

«В Москве неизвестные избили 60-летнего помощника посла Нидерландов Онно Элдеренбоша"

(Вместо эпиграфа)

В 1924 году в Варшаве произошел инцидент с неким Кравченко, одним из работников ОГПУ при советском посольстве. Несмотря на то, что Кравченко был избит эмигрантом Череповым-Сидоровым, а не польской полицией, московское ОГПУ решило применить репрессалии и постановило ... избить четырех польских дипломатов в Советском Союзе. Постановление было приведено в исполнение, причем в число избитых попал и первый секретарь польской миссии.

1970-е, Тегеран. Первый секретарь советского посольства в Иране Дмитрий Кузьмин припарковал свой служебный «додж», вышел из машины и отправился на встречу с одним из лидеров антишахской оппозиции Хасаном Фарзане. Они проговорили меньше часа, а когда Кузьмин вернулся к месту, где оставил автомобиль, то обнаружил, что «додж» исчез.

В ближайшем полицейском участке Кузьмин предъявил дежурному свою дипкарту и заявил о случившемся. Дежурный в чине майора тотчас связался по рации со всеми постами города. Потом еще пару раз позвонил куда-то по телефону. И наконец заметил: «Вряд ли это уголовники. Они на такое бы не решились, знают, чем чреват для них угон автомобиля с дипломатическими номерами». Из дальнейших рассуждений майора недвусмысленно вытекало, что исчезновение «доджа» – дело рук САВАК, шахской службы безопасности ...

Машину вернули на третий день. Когда Кузьмин вместе с консулом прибыли по указанному адресу, то увидели не «додж», а его останки – голый кузов, колеса и остов мотора.

Вывод напрашивался сам собой: иранская охранка предупреждает Кузьмина, чтобы тот не якшался с представителями оппозиции. А поскольку угон «доджа» произошел как раз накануне отъезда Кузьмина в Москву, в очередной отпуск, ему ясно давали понять: возвращаться из отпуска обратно в Тегеран не следует.

Лубянка решила ответить ударом на удар. В Москве была осуществлена аналогичная, один к одному, операция против установленного разведчика – первого секретаря посольства Ирана в СССР. Его служебный «форд» разделил участь кузьминского «доджа». А самому Кузьмину начальство велело возвращаться обратно в Тегеран и делать свое дело.

Принцип «око за око, зуб за зуб» сработал как нельзя. Никаких провокационных выпадов против Кузьмина вплоть до его отъезда на родину больше не наблюдалось.