Battle of Le Bourget 1870 https://ru.pinterest.com/pin/51650726959491466/
Оригинал взят у
navlasov в Франко-германская война как игра в поддавкиСреди любителей военной истории существует легенда о непобедимой и легендарной германской армии, которая еще в позапрошлом веке одной левой выносила любого противника.Именно таковы стандартные описания Франко-германской войны: чудовищно эффективная немецкая военная машина не оставила французам ни малейшего шанса, как они ни старались. Инициативные и умные офицеры, свободные от предрассудков, грамотные и думающие солдаты, а во главе - гениальный Большой генеральный штаб, безупречно спланировавший и организовавший все от начала до конца.
И только погрузившись по уши в изучение этой самой войны, я понял, насколько эта картинка далека от действительности.
Более того, в какой-то момент я перестал понимать, почему немцы вообще победили.
Начнем с того, что практически все командиры высшего звена с трудом переносили друг друга. У Мольтке были плохие отношения с командующими двух из трех имевшихся на начало войны армий. С командиром третьей армии отношения были приличные, но вот с его начальником штаба - весьма напряженные. Друг с другом трое командующих предпочитали тоже не общаться.
Инициатива командиров? Да, безусловно, это здорово. Когда она не перерастает в самодеятельность, а такое случалось сплошь и рядом. У нас принято восхищаться самостоятельностью решений немецких офицеров, поэтому я поначалу удивился, читая одного из крупнейших немецких военных историков рубежа XIX-XX вв. майора Шерффа, который крыл эту самостоятельность последними словами. Потому что если на поле боя каждый тактический командир сам решает, где и как ему атаковать, во что превращается план операции? Правильно, в бумажку для туалета, а само сражение - в форменный бардак.
С упорством, достойным лучшего применения, немецкие офицеры перечеркивали замыслы командования, вступали в бой в заведомо невыгодных условиях, по частям. Дескать, мы люди простые, видим (слышим) врага - атакуем. Сосредоточение сил? Подготовка атаки? Не, не слышали. Единственный плюс такого образа действий заключался в том, что обалдевшие французы никогда не могли понять, каковы силы немцев, и в большинстве случаев серьезно переоценивали мощь своего противника. Ну не приходило им в голову, что можно одной бригадой атаковать занимающий сильные позиции армейский корпус, совершенно не беспокоясь о том, когда прибудут возможные подкрепления и что случится после того, как твоих солдат просто перестреляют.
Про германскую тактическую разведку вообще можно слагать гимны - как можно, находясь в паре километров позиции от противника и готовясь атаковать ее, за полных 24 часа даже не удосужиться определить протяженность этой позиции? Три полные кавалерийские дивизии за день не сделали того, что мог бы сделать один верховой офицер. Действия немецкой кавалерии, впрочем, вообще отдельный разговор, нареканий на нее у всех было даже больше, чем на снабженцев. Порой складывается ощущение, что воевать немецкие кавалеристы в принципе категорически не хотели и начинали шевелиться только после прямого приказа, да и то не всегда.
Раз уж зашла речь о снабженцах - система снабжения начала давать сбои еще во время развертывания и в дальнейшем весь август находилась в состоянии хронического коллапса. Генерал-интендант Штош после войны признавал, что бросок на Седан удался только потому, что армия двигалась по богатой территории, где продукты имелись в изобилии (пришло время урожая).
О грамотных солдатах. У нас любят цитировать крылатую фразу о том, что войну 1866 г. выиграл школьный учитель, приписывая ее то Марксу, то Бисмарку. При этом подразумевается, что школьный учитель сделал солдат грамотными и думающими. На самом деле, имелось в виду, что он вбил в них основы дисциплины, послушания и субординации. Отношение к солдатам в прусской армии было по-прежнему как к "живым автоматам", думать от них не требовалось, от них требовалось подчиняться. На поле боя подразделения, потерявшие всех офицеров, часто становились небоеспособными - без приказов солдаты просто не знали, что им делать, и начинали беспорядочно отступать.
А потерять офицеров было немудрено. Командиры пехотных подразделений вели своих солдат в атаку, сидя верхом на лошади. Спешиваться - значит, уронить свое достоинство. Так и ехали они - шагом на скорострельные винтовки французов. Печальные последствия наступали очень быстро. Уже в ходе войны король специальным приказом потребовал от офицеров спешиваться. О том, чтобы залечь под огнем и использовать укрытия, и речи быть не могло.
Этот список можно продолжать и продолжать. Но стоит посмотреть на другую сторону - и понимаешь, что немцы не могли не выиграть, учитывая, как им повезло с противником. Французы не только сильно уступали им численно. Над императорской армией Дамокловым мечом висела угроза революции. Наполеон III фактически не мог позволить себе ни серьезного поражения, ни отступления. Притом у французов не было никаких внятных идей по поводу того, как им воевать, поэтому стратегическую инициативу они не то что утратили с самого начала - они и не пытались ее заиметь. В итоге в начале войны они просто растянули свои корпуса вдоль границы и стали с интересом ждать, что сделают немцы. В принципе, при таких условиях можно было не мучить ни себя, ни противника и сразу сдаться.
Франко-германская война отлично показывает, что побеждает не тот, кто примет больше гениальных решений. Побеждает тот, кто умудрится наделать меньше глупостей и у кого армия более устойчива к этим глупостям.
Оригинал взят у
navlasov в Ле Бурже - 1870, или зарисовка из жизни германских офицеровОктябрь 1870 года, окрестности Парижа. Прусская гвардия, которая входит в состав Маасской армии кронпринца Саксонского, занимает позиции к северу от города. Перед фронтом гвардейцев находится небольшая и мало кому в то время известная деревушка Ле Бурже. Что с ней делать - большой вопрос. Командование Гвардейского корпуса предлагает укрепить ее и занять парой батальонов, превратив, по сути, в передовое укрепление. Командование армии не согласно - Ле Бурже не представляет никакой ценности, поэтому достаточно, чтобы там находилось боевое охранение. Оборонять деревню в случае французской атаки не планируется.
Гвардейцы берут под козырек и начинают оборудовать полосу обороны. Для начала они затапливают низину между Ле Бурже и своими главными позициями. Теперь, если французы попытаются прорваться на север, они после захвата деревушки неожиданно окажутся перед водной преградой, с другого берега которой по ним будут вволю лупить прусские батареи.
В ночь на 27 октября сравнительно небольшое французское подразделение атаковало Ле Бурже. Прусское охранение, как и предполагалось, постреляло немного и отошло. Все остались довольны друг другом. Французы трубили о большой победе, немцы хихикали, представляя, что произойдет, если противник попытается прорываться дальше. И все бы хорошо, если бы не командование Маасской армии.
- Ле Бурже надо теперь отбить, - заявил наследник саксонского престола.
- ?!!! - офигели офицеры Гвардейского корпуса. - Вы же сами сказали - не оборонять.
- Да, - с олимпийским спокойствием ответило командование армии. - Не оборонять. Но теперь - отбить.
- Зачем?! - кипятились гвардейцы. - Вы же сами говорили, что никакой ценности эта деревушка не представляет!
- Не представляет, - согласились в штабе армии. - Но надо отбить.
В конце концов генерал фон Данненберг, начальник штаба Гвардейского корпуса, вместе с командиром 1-й гвардейской дивизии генералом фон Папе отправился к кронпринцу Саксонскому, вооружившись всеми возможными аргументами против атаки. Возразить по существу им никто не мог, но это и не требовалось...
Описание дальнейших событий в мемуарах принца Гогенлоэ-Ингельфингена (командира гвардейской артиллерии) представляет собой прекрасную иллюстрацию менталитета германского офицерского корпуса, не требующую никаких комментариев.
«Начальник штаба кронпринца Саксонии, генерал фон Шлотхайм, был весьма эмоционален, как и Данненберг. Ссора между двумя горячими головами становилась все более жаркой, были произнесены весьма резкие слова. В конце концов Шлотхайм заявил, что у гвардейцев, видимо, пропало желание сражаться. Генералы фон Папе и фон Данненберг немедленно встали и заявили кронпринцу Альбрехту, что разговор окончен, гвардейцы должны доказать, что готовы сражаться, и обладание Ле Бурже стало делом чести Гвардейского корпуса».
Теперь эту новость следовало передать командиру 2-й гвардейской дивизии генералу фон Будрицки, яростному противнику атаки.
«Когда Будрицки услышал приказ о штурме Ле Бурже, он на повышенных тонах привел все возможные соображения и аргументы против этого. (…) Дождавшись, пока он выдохнется, я сказал, что командир корпуса считает так же, но командование Маасской армии высказало сомнения в желании гвардейцев сражаться. (…) Тогда маленький пожилой господин побледнел, так что его лицо стало одного цвета с седыми волосами и бородой, и сложил руки для короткой молитвы. (…) После этого он сказал: «Как будет угодно Господу. Доложите Его Высочеству командиру корпуса, что завтра в восемь часов утра раздастся первый пушечный выстрел, а в девять я буду в Ле Бурже».
(Hohenlohe-Ingelfingen K. Aus meinem Leben. Bd. 4. Der Krieg 1870/71. Die Reise nach Rußland. Berlin, 1907. S. 295)
В современной России это называется "взять на слабо". Прусский офицер мог отказаться выполнять приказ своего короля, если считал его вредным для дела. Но если знать, как его правильно поддеть - эффект превосходил все ожидания.
Старый Будрицки действительно в девять часов утра был в Ле Бурже. Сколько народу пришлось для этого положить - другой вопрос.
P.S. Потери немцев - "Около 500 человек убитыми и ранеными. Для сравнения - это больше, чем гвардейцы потеряли при Седане. В числе убитых - два командира полков."
Также - "Россия и франко-германская война: пять вопросов" https://navlasov.livejournal.com/121716.html